Кількість переглядів 428
Над главной мечетью персидского священного города Кум впервые в истории поднят красный флаг. И случилось это не потому, что в Иране пришли к власти беспощадно выметенные аятоллами коммунисты. Красный в шиитском исламе – цвет кровной мести. Сам аятолла Хаменеи распорядился поднять флаг над Кумом в знак будущего отмщения за убийство генерала Кассема Сулеймани.
Маленький (162 см росту), хрупкий, как мальчик, жестокий, умный и беспощадный к соратникам Сулеймани лишь фактически стал жертвой американской ракеты. Убили же его, как это часто бывает с провинциальными Наполеонами, неуёмная слава и беспредельная самонадеянность. Его аппарат пропаганды, культивируя эти качества начальника, дошел до того, что утверждал, будто лишь одно появление генерала в той или иной стране меняет в ней расклад сил. «Меч Ирана», называли будущего покойника его подчиненные. Говорят, сам генерал и запустил в оборот эту почетную кликуху. Сам же и напоролся.
Меч – звучит круто, но против ракеты AGM-114 Hellfire, выпущенной с беспилотника MQ-9 Reaper (Потрошитель) не козырит. И против безбашенного, командующего теми, кто управляет беспилотниками, эта метафора дает лишь обратный эффект: меч – значит вооруженное нападение? Огонь!
Лет пять назад его предшественник, уже собирался было отправить Сулеймани к шиитским гуриям. Но, отягощенный знаниями, полученными в Гарварде, нажал на тормоз, наслышанный о небывалой влиятельности генерала на Ближнем Востоке. Тогда как раз Сулеймани начал свой торжественный выход из тени… убитого им боевого товарища.
“Сегодня Сулеймани – самый влиятельный оперативник на Ближнем Востоке”, – сказал журналистам в 2012 году Джон Магуайр, бывший офицер ЦРУ в Ираке, – “и никто о нем никогда не слышал”.
К этому времени Сулеймани уже 8 лет руководил Аль Кудс.
“В феврале 2013 года некоторые из наиболее влиятельных лидеров Ирана собрались в мечети Амира аль-Моменина на северо-востоке Тегерана в закрытом помещении, предназначенном для офицеров Революционной гвардии”, – я цитирую здесь журнал Нью-Йоркер сентября 2013 года. – “Они пришли отдать дань уважения павшему товарищу. Хасан Шатери, ветеран тайных войн Ирана на Ближнем Востоке и в Южной Азии, был старшим командиром мощного, элитного отделения Ордена Революции под названием Аль Кудс, «Силы Кудса». Эта сила является острым инструментом иранской внешней политики, примерно аналогичным объединенным ЦРУ и спецназу; ее название происходит от персидского слова «Иерусалим», который ее бойцы клянутся освободить. С 1979 года ее целью является свержение врагов Ирана и распространение влияния страны на весь Ближний Восток. Шатери провел большую часть своей карьеры за границей, сначала в Афганистане, а затем в Ираке, где силы Кудса помогали шиитским ополченцам убивать американских солдат.
За два дня до этого Шатери был убит на дороге, которая проходит между Дамаском и Бейрутом. Он отправился в Сирию вместе с тысячами других членов Сил Кудса, чтобы спасти осажденного президента страны Башара Асада, важнейшего союзника Ирана…
На коленях во втором ряду на ковровом полу мечети стоял генерал-майор Кассем Сулеймани, лидер Сил Кудса: маленький мужчина пятьдесят шесть лет, с серебристыми волосами, крепко остриженной бородой и видом интенсивной самодостаточности. Именно Сулеймани отправил Шатери, старого и верного друга, на смерть…”.
Верховный лидер все тот же Хаменаи, тогда заявил, что Шатери стал «непосредственной мишенью» «сионистского режима». Так иранские вожди обычно называют Израиль.
Месть обещали страшную. Правда красный флаг над Кумом не поднимали.
“В конце концов, он выпил сладкий сироп мученичества” – сказал аятолла о погибшем. Подразумевалось: повезло. Ведь Шатери мог бы и бездарно умереть в своей постели, как грозит ныне 80-летнему Хаменаи.
Но повезло не столько убитому, сколько живому. Сулеймани был полон идей, а старый романтик Шатери оказался не способен их оценить.
Если сравнивать историю сил Кудс и ЧК (они похожи!), то первое, что отличает их: иранские чекисты не пережили ни ежовских, ни бериевских чисток. В итоге в руководстве самой мощной и опасной государственной террористической структуры в мире остались фанатики и романтики, еще чуть ли не призыва революции Хомейни. Для них «воевать» значило «убивать».
Для фанатиков нового типа, которым был Сулеймани, «воевать» значило «покупать». Задолго до Крыма в Иране придумали гибридные войны, прокси-армии и политический маскарад. Одним из анонимных создателей этого новшества был Сулеймани.
Когда 15 лет назад Сулеймани формально возглавил Аль Кудс, это была организация, похожая на британское Управление специальных операций (конечно, с персидской спецификой, умноженной на шиитский фанатизм) времен Второй мировой. Уйдя же к гуриям и оставаясь после гибели Шатери больше 5 лет реальным, а не формальным лидером спецслужбы, Сулеймани передает наследнику организацию абсолютно нового типа.
Попробуйте представить, что получилось бы, если соединить под одной крышей ГРУ, Роснефть и Альфа-групп? Мы с вами не можем и вообразить, а Сулеймани это сделал. Пусть в своих масштабах, декорациях и вкусах, но сделал.
Отдавая приказ «Потрошителю», президент Трамп, возможно, даже не представлял, что именно он собирается стереть в пыль. И поэтому у него все получилось.
Но, конечно, больше разведки и израильтян Трампу помог сам Сулеймани. Совершив менеджерский подвиг масштаба Геракла, он уже не готов был к одному лишь «сладкому сиропу мученичества» – сладкое бремя славы подвело генерала, как многих до него и после.
Какою же будет красная месть? Думаю, по большей части вербальной. Если не считать каких-то истерик командиров среднего звена и неуправляемых мелких фанатических реакций, красному флагу долго полоскаться на ветру.
“За мученическую смерть генерала Кассема Сулеймани последует стратегическая месть, которая определенно положит конец американскому присутствию в регионе”, — сказал формальный начальник убитого, командир Коруса Стражей исламской революции генарал Салами иранскому государственному телевидению.
Стратегическая месть – это изысканный персидский способ сохранить лицо. Особенно когда единственный стратег страны стал кучкой пепла.
Останні коментарі